Безгин «Крестьянская повседневность. Традиции конца 19 - начала 20 века»:

«Профессиональной проституции в деревне не существовало, в этом солидарны практически все исследователи. По наблюдению информаторов тенишевской программы проституцией в селе промышляли преимущественно солдатки. Про них в деревне говорили, что они «наволочки затылком стирают».

Проституция в селе не существовала, но в каждом селе было несколько женщин доступного поведения. Не стоит забывать и о том, что проститутки, промышлявшие в городах, в большинстве своем были вчерашними крестьянками.

Длительное отсутствие мужа-солдата становилось тяжелым испытанием для полной плотского желания деревенской молодухи. Один из корреспондентов этнографического бюро писал:

«…Выходя замуж в большинстве случаев лет в 17 – 18, к 21 году солдатки-крестьянки остаются без мужей. Крестьяне вообще не стесняются в отправлении своей естественной потребности, а у себя дома еще меньше. Не от пения соловья, восхода и захода солнца разгорается страсть у солдатки, а оттого, что она является невольно свидетельницей супружеских отношений старшей своей невестки и ее мужа».

По сообщению из Воронежской губернии, «на связь солдаток с посторонними мало обращалось внимание и почти не преследовалось обществом, так что дети, прижитые солдатками незаконно, пользуются такими же правами, как и законные. Сторонние заработки крестьянок, к которым были вынуждены прибегать сельские семьи, также выступали благодатной почвой для адюльтера. По наблюдениям П. Каверина, информатора из Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, «главной причиной потери девственности и падения нравов вообще нужно считать результатом отхожие промыслы. Уже с ранней весны девушки идут к купцу, так у нас называют всех землевладельцев, на работу. А там полный простор для беспутства».

По суждениям извне, принадлежащим представителям просвещенного общества, складывалось впечатление о доступности русской бабы. Так, этнограф Семенова-Тянь-Шанская считала, что любую бабу можно было легко купить деньгами или подарком. Одна крестьянка наивно признавалась:

«Прижила себе на горе сына и всего за пустяк, за десяток яблок».

Далее автор приводит случай, когда караульный яблоневого сада, возраста 20 лет, изнасиловал 13 летнюю девочку, и мать этой девочки примирилась с обидчиком за 3 рубля. Писатель А.Н. Энгельгардт утверждал, что «нравы деревенских баб и девок до невероятности просты: деньги, какой - нибудь платок, при известных обстоятельствах, лишь бы никто не знал, лишь бы все было шито-крыто, так делают все».

Некоторые крестьяне, любители спиртных напитков, почетным гостям под выпивку предлагали своих жен, солдаток и даже сестер. В ряде сел Болховского уезда Орловской губернии существовал обычай почетным гостям (старшине, волостному писарю, судьям, заезжим купцам) предлагать для плотских утех своих жен или невесток, если сын находился в отлучке. При этом прагматичные крестьяне не забывали брать плату за оказанные услуги. В том же уезде в селах Мешкове и Коневке бедные крестьяне без смущения посылали своих жен к приказчику или к какому-либо состоятельному лицу за деньгами на табак или на хлеб, заставляя их расплачиваться своим телом.

Половые сношения между главой крестьянской семьи и его снохой были фактически обычной стороной жизни патриархальной семьи.

«Нигде, кажется, кроме России, – писал В.Д. Набоков, – нет по крайне мере того, чтобы один вид кровосмешения приобрел характер почти нормального бытового явления, получив соответствующее техническое название – снохачество».

Наблюдатели отмечали, что этот обычай был жив и в конце XIX в., причем одной из причин его сохранения являлся сезонный отток молодых мужчин на заработки. Хотя эта форма кровосмешения была осуждаема просвещенным обществом, крестьяне ее не считали серьезным правонарушением. В ряде мест, где снохачество было распространенно, этому пороку не придавали особого значения. Более того, иногда о снохаче с долей сочувствия говорили: «Сноху любит. Ен с ней живет как с женой, понравилась ему».

Причину этого явления следует искать в особенностях крестьянского быта. Одна из причин – это ранние браки. В середине XIX в. по сведениям А.П. Звонкова, в селах Елатомского уезда Тамбовской губернии было принято женить 12 – 13 летних мальчиков на невестах 16 – 17 лет. Отцы, склонные к снохачеству, умышленно женили своих сыновей молодыми для того, чтобы пользоваться их неопытностью. Другая причина снохачества уже упомянутые выше отхожие промыслы крестьян.

«Молодой супруг не проживет иной раз и году, как отец отправляет его на Волгу или куда-нибудь в работники. Жена остается одна под слабым контролем свекрови».

Из Болховского уезда Орловской губернии информатор сообщал:

«Снохачество здесь распространено потому, что мужья уходят на заработки, видятся с женами только два раза в год, свекор же остается дома и распоряжается по своему усмотрению».

Механизм склонения снохи к сожительству был достаточно прост. Пользуясь отсутствием сына (отход, служба), а иногда и в его присутствии, свекор принуждал сноху к половой близости. В ход шли все средства: и уговоры, и подарки, и посулы легкой работы. Все по поговорке: «Смалчивай, невестка, – сарафан куплю». Как правило, такая целенаправленная осада давала свой результат. В ином случае уделом молодой становилась непосильная работа, сопровождаемая придирками, ругательствами, а нередко и побоями. Некоторые женщины пытались найти защиту в волостном суде, но, как правило, те устранялись от разбора таких дел. Правда, И.Г. Оршанский в своем исследовании приводит пример, когда по жалобе снохи на уговор свекра к снохачеству, последний решением волостного суда был лишен «большины». Но это было скорее исключением, чем правилом.

Типичный пример склонения свекром снох к половой близости приведен в корреспонденции жителя села Крестовоздвиженские Рябинки Болховского уезда Орловской губернии В.Т. Перькова.

«Богатый крестьянин Семин 46 лет, имея болезненную жену, услал двух своих сыновей на «шахты», сам остался с двумя невестками. Начал он подбиваться к жене старшего сына Григория, а так как крестьянские женщины очень слабы к нарядам и имеют пристрастие к спиртным напиткам, то понятно, что свекор в скорости сошелся с невесткой. Далее он начал «лабуниться» к младшей. Долго она не сдавалась, но вследствие притеснения и подарков – согласилась. Младшая невестка, заметив «амуры» свекра со старшей, привела свекровь в сарай во время их соития. Кончилось дело тем, что старухе муж купил синий кубовый сарафан, а невесткам подарил по платку».

Но семейные любовные коллизии не всегда разрешались столь благополучно. В начале ХХ в. в калужском окружном суде слушалось дело Матрены К. и ее свекра Дмитрия К., обвиняемых в детоубийстве. Обвиняемая Матрена К., крестьянка, замужняя, 30 лет, на расспросы полицейского урядника призналась ему, что в продолжение шести лет, подчиняясь настоянию свекра, состоит в связи с ним, прижила от него сына, которому в настоящее время около пяти лет. От него же она забеременела вторично. Свекор Дмитрий К., крестьянин, 59 лет, узнав о приближении родов, приказал ей идти в ригу, и как только она родила, схватил ребенка, зарыл его в землю в сарае.

В крестьянском дворе, когда бок о бок жило несколько семей, порой возникали замысловатые любовные треугольники. Так, в орловском селе Коневке было «распространено сожительство между деверем и невесткой. В некоторых семействах младшие братья потому и не женились, что жили со своими невестками». По мнению тамбовских крестьян, кровосмешение с женой брата вызывалось качественным превосходством того брата, который отбил жену. Братья не особенно ссорились по этому поводу, а окружающие к такому явлению относились снисходительно. Дела о кровосмешении не доходили до волостного суда, и кровосмесителей никто не наказывал.

Следует отметить, что при определенной распространенности этого гнусного порока в русской деревне, крестьяне прекрасно осознавали всю греховность такой связи. Так, в Орловской губернии кровосмешение оценивалось как большое преступление перед православной верой, за которое не будет прощения от Бога на том свете. По отзывам крестьян, Борисоглебского уезда Тамбовской губернии снохачество встречалось часто, но традиционно считалось в селе самым позорным грехом. Снохачи на сходе при решении общественных дел игнорировались, так как каждый мог им сказать: «Убирайся к черту, снохач, не твое тут дело».

В общем, мне грех жаловаться на своих родителей мужа))) Точнее на маму у меня никогда и не было жалоб, а вот на папу мужа были.

Тут с чего началось… Он человек жесткого характера, своенравного и беззаботного, тут надо сказать, что корни его берутся с западной Украины… с мамой мужа они не живут уже давно, любовь великая была, я даже иной раз поражаюсь как она его столько могла терпеть, но все же терпению пришел конец и они разошлись. И мы как-то странно с ним познакомились. Когда муж привез меня познакомить с папой, то он находился как обычно в приподнятом настроении слегка в угаре, как всегда гуляя с друзьями. Естесствено на меня никакого внимания, ну приехала и приехала какая-то очередная телка сына, день-два и будет новая. Я это не сразу поняла, только смотрю, что вроде как я там лишняя и мой будущий муж очень сильно разнервничался, что папа так себя ведет и мы быстро уехали. Ну как-то не задалось наше знакомство.

Собственно мы с будущим мужем и познакомились для того, чтобы жениться. До него я встречалась с парнем 1,5 года, но никогда у меня не было желания выйти за него замуж, скорее всего это было как вытекающее последствие из наших долгих и мирных отношений, скорее всего так думали родители, что мы поженимся, а мы вроде как и не сопротивлялись особо. А тут меня встретил Коля, у нас был выпускной в одном зале! С первого взгляда он влюбился))) я его еще не видела, он не знал кто я и где живу, подойти ко мне постеснялся, тем более я слишком торопилась и ни на кого не обращала внимание. Только услышала сзади «Девушка!» я обернулась, но вроде как не мне, вроде как за мной никого и побежала дальше. Он начал обзванивать всех своих знакомых, где либо работающих, в колледже в учебной части на пальцах объяснил какая я и его вроде поняли, сказали ФИО, искал меня через милицию)))) пробили по базе - такой в Ростовской области не зарегистрировано, обрадовался))) так как сам с Краснодарского края, а если я не РО нахожусь в Ростове на обучении, то стопудова из КК, потом нашел и пробил все мои телефоны, как зовут родителей, чем занимаются, где живу, короче навел полную характеристику и уже на следующий день от выпускного позвонил мне, представился, сказал, что хочет познакомиться, чтобы пожениться и нарожать 33 ребенка)))) Я посмеялась, по голосу вродь не маньяк, очень волновался и тушевался пока все это говорил, рассказал все о себе, что военный, мельком проскользнуло, что на машине… А я как раз собиралась перебираться в Ростов жить обратно. И тут я подумала, ну а че, ему надо познакомиться, а мне как можно больше вещей перевезти сюда, как раз такси не надо будет нанимать))))Единственное о чем я переживала, это о том, как его потом отшить, если он мне не понравится, если там слюни по подбородку текут или еще что)))) ну решила действовать по ситуации, главное вещи перевезти бесплатно (кубаноидская моя душа)

В общем мы встретились на вокзале, я его никогда раньше не видела, но еще издалека я поняла, что это тот самый молодой человек, он пришел по форме, высокий, здоровенный, плечистый, «Вот это да....» - подумала я и просто охренела. Он молча подошел, взял сумку, сказал, чтобы шла за ним, машина там-то. Ну идем -молчим, я пытаюсь там что-то заговорить, он отвечает односложно, кратко и понятно. И ехали молчали))) Странно как-то, по телефону такой разговорчивый, а тут такой сурьезный, скромный, слова не вытащишь, но мне это даже понравилось. В общем он спросил, может ли он приехать на следующий день, ну говорю, вообще-то я жду с армии… (а у самой давно к тому сердце не лежит, сбежала я от них, не ладились отношения с бабушкой парня, уж очень она сильно его любила и не отпускала никуда, а во мне вечно искала изъяны и подвохи, скажу, морально я была затюкана до ужаса), вот, на что он сказал, что это не проблема, все ждут))) Ну говорю, ну попробуй… приедь… как раз с работы меня заберешь (работу сразу с первого дня нашла в кафе - официанткой, до часу ночи). Так он стал каждый день за мной приезжать, сидели до 4-5 утра, а он все-таки военный… и на работу ему к 7, а то бывало и к 6, только сейчас понимаю, чего ему стоили эти посиделки и ради чего. В общем, когда я увидела этого человека, то сомнений не было - за него надо выходить замуж и че тут думать, мы все обговорили, кто как себя должен вести, я рассказала все о себе, какая я бываю, он о себе. В принципе, нас все устроило)))) а главное, у нас была одна общая идея - добиться того, чтобы наши дети не жили как мы, чтобы они были ростовчане со своими квартирами и прочим, учились в академии таможенной или СКАГС и в дальнейшем работали в прокуратуре и ФСБ, а уж мы за это костьми ляжем. Мне понравилось его рвение и четкие идеи, я подослала его своему папе (по долгу своей службы, он не ошибался в людях) спросила «Нормальный», папа сказал «Нормальный, но военный» я сказала:" Я все поняла, он будет моим мужем, ничего?" папа сказал «ну....» вроде как не отказ.

Так вот, получается встречались мы не долго месяц-два и я переехала к нему в халупу служебную, без света, тепла, воды и туалета, но нам этого было достаточно. Потом не стало папы моего и Коля очень помог деньгами, да и вообще теперь он мне был вместо папы, его контроль, забота, чтоб ела во время, приходила во время, не мерзла на остановках и даже пузо))) было как у папы))) Получается месяца через три после смерти папы, нам подворачивается такой вариант улучшить свои жилищные условия, но для этого надо чтобы мы были семьей. Мы поехали к родителям: собрали мою маму и его папу и сказали им, что хотим пожениться. Естесственно моя мама в панике и истерики (как можно свою золотиночку-кровиночку отдать какому-то негодяю?! она на всех так реагирует, кто только ко мне приблизится), а его папа вообще не понял нафига нам жениться и тоже не выявил особой доброжелательности. Сказал, что хотите жениться - женитесь без свадьбы, я вам ничего устраивать не буду, а то вон вы женитесь, а через месяц разводитесь. А моя мама наоборот, что во-первых, еще не столько времени прошло, чтоб я могла замуж выходить (люди осудят), что вы женпитесь только из-за квартиры, а потом что? он тебя выгонит и куда ты пойдешь, а не дай бог дети будут! Короче, нас никто не понял, но мы поставили как бы в известность родителей, услышали их мнение и подали заявление в ЗАГС без торжества. К тому времени все смирились и поверили, что мы не просто так женимся из-за квартиры, что будем жить.

И вот свекр года 2 наверное меня никак не воспринимал, ну вот он привык, что сын все для него делает, а тут я появилась, Коля стал реже приезжать ему помогать и вообще у него семья появилась, а папа вроде как теперь не при делах, первое время и я папу и он меня тихо ненавидили. Но папа не мог повлиять на выбор сына, а я ж вроде как не должна ничего плохого говорить папе мужа. поэтому как мы встречались, я обнимала-целовала папу, всегда дарили что-то, а он меня называл дочечкой. Только муж мой разрывался, потому что с одной стороны я ему мозги компоссирую, с другой папа… который так и не привыкнет, что у сына собственная семья и все деньги теперь нужны в семью. Потом я научила мужа говорить такими словами, чтобы папа и понял и не обиделся, что теперь мы отдельная семья и это не значит, что мы совсем про него забыли, просто у нас много задач и их все надо выполнить.

Так, через пару лет папа стал нам помогать: и деньгами, и сахаром, мукой, яблоками, что было, то и давал. Только уж очень он любитель женщин… и всегда, когда мы приезжали, он приводил кого-то, а я сплю чутко, все блин слышу, бешусь и вообще не понимаю зачем он это делает, неужели один день в месяце, когда к нему приезжает сын, он не может потерпеть, чтоб не приглашать баб своих? один раз я не поехала с мужем к нему, а осталась у своей мамы… это был первый легкий намек, что мне не приятно, другой раз я вышла якобы в туалет ночью, когда он провожал такую даму и всем своим видом показала, что тут хозяйка я, а не эта прошмандовка и третье - он наверное заметил, что я всегда беру свое постельное белье и стелю его поверх того чистого, что он мне дает. Последняя капля была, я высказала все мужу, чтобы он сказал ему это все, потому что я в своей жизни такого никогда не видела и видеть не собираюсь, что я не буду приезжать ктуда, когда забеременею, а тем более, когда родится ребенок. Мой папа никогда бы так себя не вел, я горжусь, что я его дочь и он прожил честную и достойную жизнь не для того, чтоб я тут все это наблюдала. Наверное он ему это сказал, но с тех пор я больше никогда не видела, чтобы к нему кто-то приезжал, когда мы там, даже не слышала телефонных разговоров с какими-нибудь б***дями, он дарит мне всегда подарки, даже кольцо дарил в ДР, а в этот раз он купил мне кучу бананов, мандаринов и гранат здоровенных, чтобы мне витаминки были)))) А так же, из-за нас секровь со свекром теперь даже общаются, мы даже вместе с ним к свекрови в гости ездим, не сказать бы там, что ей это приятно, но проводим нормальные семейные вечера, кстати, папа играет на пианино, гитаре и вообще на всем кажись, на чем можно))) так что мы поем, играем и ужинаем, когда приезжаем к родителям)))

Родители Наташи мне понравились. Особенно мама. Папа был малоразговорчив. Поэтому, весь вечер вела Любовь Николаевна. Она оказалась превосходной хозяйкой. Ужин был просто восхитителен. Я предложил тост за родителей невесты, а также за прекрасную хозяйку этого дома, которая приготовила такой шикарный стол. Любовь Николаевна немного зарделась, но по виду было приятно слышать лестные слова. Вечер прошел замечательно. Когда вернулся домой, я перезвонил Наташе, узнать какое впечатление произвел на родителей. Наташа сказала, что вс в порядке. Особенно понравился маме. Такой красивый, воспитанный юноша, - передала дословно Наташа, слова мамы. Мне было приятно.

Дни перед свадьбой были очень суетными. Выбирали платье, костюм, туфли, договаривались на проведения вечера в ресторане. Хлопоты с нами разделяла мама Наташи. У не был превосходный вкус. Платье невесты и мой костюм выбирали с е помощью. Так что жених с невестой выглядели на все сто.

И вот наступил день бракосочетания. Торжественная процессия прошла со слезами мам и напутствием отцов. В 19 часов начинался вечер в ресторане. Все были нарядные. Но особо выделялась моя теща, Любовь Николаевна. На ней было стильное вечернее платья на узких бретельках с шикарным декольте. Взгляды мужчин были прикованы к ложбинке между грудей. Даже я ловил себя на мысли, что моя теща чертовски привлекательна. Свадьба была веселой. Много танцевали. На один из медленных танцев я оказался с тещей в паре. Наташа была в паре с моим отцом. Аромат, которой исходил от тещи, дурманил меня. Близость, в которой мы находились, как бы подливало огонь в масло. Я возбудился. Член мой предательски разрывал ширинку. Любовь Николаевна заметила мой конфуз и предложила выйти на улицу, подышать свежим воздухом, снять напряжение.

Моей дочери повезло, что муж такой легко возбудимый,- начала Любовь Николаевна. Но если будешь изменять Наташе, лучше, чтобы она об этом не знала. Что Вы!! Я не собираюсь изменять, - сказал я. На что Любовь Николаевна улыбнулась. Все мужчины так говорят, но их мужское начало говорит о другом. Ты же возбудился, когда мы танцевали! И с природой ничего не поделаешь. Так что не будем лукавить. Но Наталью не обижай!!!

Да было о чем задуматься. Женщина придерживалась современных взглядов. С ней было легко беседовать на такие пикантные темы. С родителями у меня такого откровения не было. Как было у них в семье? Изменяет ли ей муж? Знает ли она про его измены? Мне интересно было узнать ответы на эти вопросы.

Свадьба прошла замечательно. После свадьбы я перешел жить к родителям невесты. У них была трехкомнатная квартира. Все готовились к рождению первенца. С Натальей из-за беременности сексом не занимались. По утрам просыпался с оттопыренными трусами. Чтобы как-то снять напряжение я много работал. Уходил рано утром, приходил поздно вечером. Природа же требовало сво. Наталью положили в больницу на поддержку. Мы с родителями навещали е. В один из дней Геннадий Петрович поехал в рейс, и мы с Любовью Николаевной остались вдвоем в квартире. Утром, я, как обычно, проснулся с сильной эрекцией. Решил сходить в туалет. Путь проходил мимо спальни родителей Наташи. Я, прикрыв достоинство, отправился в путь. После туалета, эрекция не ослабла. Я решил принять душ. Все-таки вода снимает напряжение. Когда выходил из туалета, то лицом к лицу столкнулся со своей тещей. Мой бугор уперся ей в бедро. Я жутко покраснел, извинился и быстро залетел в ванную. Любовь Николаевна лишь улыбнулась, видя мою застенчивость. После душа я немного успокоился. Любовь Николаевна пригласила на завтрак. Я зашел красный, как помидор.

Чтобы разрядить обстановку, Любовь Николаевна произнесла: Ничего страшного не произошло. Все это в порядке вещей. Мы позавтракали. Любовь Николаевна пошла собираться на работу. Я, убрав посуду, тоже отправился в свою комнату. Проходя мимо спальни родителей, я заметил, как теща одевалась. Она была в черных колготах и белой блузке. Юбку она одевала именно в тот момент, когда я проходил мимо спальни. Зрелище было супер. Круглая, небольшая попка была плотно обтянута колготами. Когда теща нагнулась, чтобы продеть ногу в юбку, я не знал, куда себя деть. Мо лицо вспыхнуло с новой силой. Такого выдержать я не смог. Залетев в свою спальню, я достал свой инструмент и начал онанировать. Мне хватило одной минуты. Спермы было много, и она вся оказалась на полу. Надо было идти на кухню за тряпкой. Теща уже оделась и ждала меня. Что-то случилось? , - спросила меня. Немного выпачкал пол, - выпалил я. Давай помогу,- и проследо вало за мной в спальню. Она сразу поняла, что случилось, но виду не подала. Теща вытирала пол, а я не знал, куда деть свои глаза. Такое бывает иногда, не надо казнить себя,- лишь сказала Любовь Николаевна. Мы разошлись по своим работам, договорившись встретиться вечером возле больницы.

Я, когда женила сына, надеялась, что стану матерью его избраннице. Ведь есть же счастливые свекрови, которых чуть ли не со дня свадьбы невестки «мамой» зовут. Чем я хуже?
Живем мы в двухкомнатной квартире, себе девятиметровку оставила, молодым большую комнату отдала. Отремонтировала её, коврами увешала и даже под ноги красивый ковёр положила, мебель лучшую поставила – живите!
Месяц живем, другой, присматриваюсь я к снохе и душой вяну: сынок - сынок, и где же ты такую рохлю откопал?! Такой видный, умный, неужели путёвую не мог себе найти?
Мало того, что бесприданница, так хоть бы красивая была, а то – маленькая, щупленькая, лицо белое, как у фарфоровой куклы, а на нём одни глазищи. Как зыркнет ими – насквозь прожигает! Говорит тихо, медлительная. Да у меня в её возрасте всё от рук отлетало! Мужа проводит на работу и уйдет в свою комнату. Нет, чтобы со мной на кухне посидеть, поговорить о чем-нибудь женском, чайку попить. Загляну к ним, а она лежит на диване, свернувшись клубочком. Стану поднимать - «Мне плохо»,- говорит. Беременная она, ну и что?» Беременность – не болезнь»,- говорю, а она: « У меня токсикоз.» Вот она, нынешняя молодежь! Слов мудрёных нахватались, чтобы ими лень свою прикрыть. Раньше мы и слов таких не знали, работали до последнего дня, всё делали, живот – не помеха!
Я её по-матерински учу: пока муж на работе, встань, приберись, ковры пропылесось, а к ужину курицу зажарим, я купила. «Спасибо, говорит, не нужно курицу жарить, Серёженька просил меня салат «Оливье» сделать»! «Оливье»? Что же это за еда работающему мужчине?! Да и потом, я этот салат только к праздничному столу готовлю! «Оливье»! – в честь чего?! Значит материнская еда ему теперь поперёк горла стала, если он эту пигалицу просит готовить. Ну, ладно! Проглотила я обиду. Курицу всё же пожарила и демонстративно одна её съела!

Как-то раз захожу к ним, смотрю: сумка большая стоит, битком набитая. Открыла – белье: постельное, скатерти, полотенца…
-Ира! Что это такое?! – спрашиваю с ужасом в голосе.
-Мы завтра с Сережей в прачечную самообслуживания идём, там хорошо: быстро и удобно.
Ей-то хорошо, а сына моего кто пожалеет! Неделю работает, как вол, а в выходной, вместо отдыха – в прачечную, бельё стирать?! И потом – не мужское это дело!
-Ну-ка быстро вытряхивай сумку! Вон стиральная машинка в ванной стоит. Замочи белье, а потом стирай. На лоджии высохнет! Ишь, что удумала!
-Это не я удумала, Сережа настоял. Мне тяжело большую стирку осилить, поясница болит…
-А как же ты думала? Замуж вышла, только чтобы с мужем кувыркаться? Замужество – это прежде всего труд! Думаешь, рожать - легко? Или детей растить – легко? Давай-ка, милая, втягивайся потихоньку! Взялся за гуж, не говори, что не дюж, - так-то в народе молвят.
Заставила её белье перестирать, правда, помогла немного, не могла смотреть, как она пододеяльники елозит.
Сын на следующий день мне выговор сделал: ты, говорит, бессердечная, как могла так поступить! А что я такого сделала?! Стирка – обычная женская работа. Его же, дурачка, пожалела. Обиделась я, неделю к ним в комнату не заходила, а тут вхожу и – чуть не упала. На стенах – пусто! То есть – совершенно пусто – ни одного ковра!
-Где ковры? – спрашиваю, а сама за сердце держусь.
-Мы их сняли… Извините.. Без них легче дышится…
-Мало воздуху – окно откройте. А красота, уют – как без этого?
-Уют не ковры создают…
Ишь ты – стихами заговорила! Понахватались из телевизора! Я эти ковры с таким трудом наживала, для них же старалась, и вот тебе – благодарность! Ладно, думаю, и это проглотим, забрала ковры, запихнула к себе под кровать, пусть лежат! Еще попросят, когда голые стены надоедят!
А недавно очень уж долго сноха их комнаты не выходила – тишина такая, словно нет там никого. Чего она там притихла, думаю, спит, что ли? Приоткрыла дверь – сидит за столом, пишет что-то.
-Чего пишешь-то? Поди, школу давно окончила!
-Письмо маме.
-Это дело нужное, мать забывать нельзя. Молодец, что пишешь, - говорю, а сама через её плечо заглядываю, любопытно же, что она пишет о нас. Это уж как пить дать обо мне да о сыне речь ведёт. Смутилась она и ладошкой написанное прикрыла, я только несколько слов успела прочитать: «…да, свекровь моя – непростой человек…» Так и есть! Обо мне пишет, видно, жалуется матери. А на что жаловаться-то? Я грубого слова ей не сказала, всё – для них, для них и живу. А если когда замечание сделала, так на то я и мать, чтобы детей наставлять, учить уму-разуму. Может, я не такая грамотная, как её мать, а жизнь знаю.
Сваху свою, мать Ирину, я только на свадьбе видела: дробненькая такая, ладная, интеллигентная – детей музыке учит. Голос тихий – как она с ними справляется?
Уезжала домой после свадьбы – глаза свои заплаканные всё прятала. А чего плакать-то? Что мы – нелюди какие?
Письмо это не выходило у меня из головы. В тихом омуте, говорят, черти водятся. Я всё жду, когда она меня «мамой» назовет, а она, оказывается, кляузы на меня своей матери пишет! Ишь, как смутилась-то, когда её врасплох застала. Хотела Серёже про письмо рассказать, а потом решила – промолчу, не буду мира меж ними рушить. Но обида на сноху крепко засела в меня.

Через два дня на третий – молодые приехали. Сережа оживлён, радостью светится, а Ира молчит, улыбается да ходит по квартире и всё рассматривает.
-Ай, потеряла что, детка моя? – спрашиваю. Она поглядела на нас с Сережей взглядом, от которого пень зацветёт, и говорит:
-Соскучилась,… - а потом озорно так: - мама, мы с Сережей торт купили, попьём чайку?
Сидели мы втроём на кухне, пили чай, разговаривали, и мне вдруг показалось, что ради этих вот счастливых минут я, наверное, свою жизнь прожила.
Дождалась я, пока Сережа с кухни вышел, села рядом со снохой и сказала:
-Прости, дочка, но письмо твоё маме я... того… и отправила…
-Я не успела… спасибо! - она понимающе улыбнулась.
-Это тебе спасибо… за науку, - а про себя подумала: и мышке – тоже.

Я уже сама свекровь, но три года,проведенные в одном доме с матерью мужа, дали мне надежный урок, который я хорошо усвоила.

Молоденькой студенткой педвуза я вышла замуж по крышесносной любви и молодой муж Геннадий привел меня к себе в одну из трех комнат в квартире, где жил со своей мамой, Александрой Ивановной. Брат Лёня на то время служил в армии. Встречена я была без восторга, так как свекрови хотелось видеть сына в зятьях.

Была уже присмотрена невеста, хромая девушка, но зато со своим домом. Не вышло, привел сынок к себе домой робкую деревенскую девочку, которая боялась шагу ступить, чтобы не вызвать недовольство свекрови. Мой муж был нежеланным ребенком и воспитывала его бабушка по матери, а отца он не знал. Но всё же Александре Ивановне пришлось вернувшегося из армии сына поселить у себя. Вскоре, оставив тесную однокомнатную квартирку, а в ней-верно спивающегося бывшего мужа, отчима Геннадия, свекровь с двумя сыновьями въехала в новую просторную трёхкомнатную квартиру.

Её на работе ценили. Свекровь родила Генку в послевоенные годы в « девках», но, чтобы читатель не заблуждался относительно её морального облика, отмечу, что она не была девицей легкого поведения. Так случилось, оставил её непорядочный жених беременной, не готов ещё был к семейной жизни, а была свекровь грамотной и собой хороша. Опять же, куда она одна с младенцем, это только в фильмах матери- одиночки успешно делают карьеру, поэтому трехмесячный мальчик был оставлен бабушке.Но участия в его жизни мать уже не принимала. Вскоре она вышла замуж, родила сына Лёню,а старшего только однажды взяла погостить в город, но пьющий отчим устроил скандал-больше у матери Гена не был. Детскую обиду подогревал подловатый с детства Лёня, его тоже на время, летом,привозили в деревню, там он хвастался, мать получала два подарка к Новому Году и оба съедал он один. Вырос упитанным. Бедный его брат Гена, лишенный родительской любви, жил в приземистой хате под соломенной крышей в холоде и голоде, только изредка видел жалкий кулек липких подушечек, но зато любовью бабушка его не обделяла.

Без родительской поддержки Гена не смог получить образование – сразу пошел работать после школы, потом- в армию. Учился уже позже,заочно. Лёню же мама любила, а как же иначе-сын ведь, регулярно слала в армию посылки, Генке же только один раз прислала десять рублей.

Мои лучшие женские годы медленно впитывали яд ненависти, я надежно зарабатывала невроз. Александра Ивановна, ожидая Лёниного возвращения из армии, целеустремленно выживала нас из квартиры. Генка меня в обиду не давал, но свекровь в его присутствии меня и не задевала. А вот когда его не было дома, тут она давала волю словам: злым, обидным для меня, оскорбительным. Маму мою, приезжавшую из деревни, не пускала на порог, приютила её соседка, этажом ниже, а виделись мы днем на улице. Я мужу не жаловалась-избегала скандала, но уходила в выходные дни из дома, сидела в кино, заходила в музеи, ведь свекровь была дома, а это значит опять унижения и оскорбления. Заглядывала в чужие окна и страстно мечтала о своем уголке, пусть маленьком, тесном, но своём, где не было бы обид и я не жалась бы по углам, спасаясь от злобы. Но Гена, придя с работы, хотел есть, а я, даже если и была дома, не могла выйти без него на кухню и что-то приготовить, сидела, закрывшись в комнате.

Умерла бабушка, которую Гена называл матерью. Поразило следующее: Александра Ивановна, собираясь на похороны матери, напевала, как обычно она всегда делала, Гена плакал.

Во мне зародилась новая жизнь, но я, полуголодная, уставшая после занятий, по сугробам в исключительно многоснежную и холодную зиму того года ходила вдоль домов и спрашивала прохожих о квартире внаем. Моя беременная невестка утром получала стакан свежевыжатого сока, а мне свекровь запретила пользоваться стиральной машиной. Жизнь моя превратилась в ад, когда Лёня вернулся из армии и мама, одержимая идеей женить его как можно скорее, чтобы выгнать ненавистную семью старшего сына, меня просто изводила придирками, оскорбляла моих родителей, чтобы было ещё больнее.

Телевизор стоял в нашей комнате и Александра Ивановна смотрела обязательный фильм после программы «Время» допоздна, а мне так хотелось спать,вставала я рано,к восьми часам нужно быть в институте. Это была просто изощренная пытка недосыпанием.

Родился холодным вьюжным февралем сын. На руках бабушки он ни разу не был, только утром, со вздохом она отмечала: «Опять плакал!»

Но всё когда-либо кончается, съехали мы в трехкомнатную квартиру в доме неподалеку, заняли одну комнату, жили, так сказать, с подселением, бытовало тогда, в семидесятые, такое выражение. Сыну было две недели. Пустяк, что три хозяйки на маленькой кухне, я обладала такими же правами, как и все- меня не унижали, не заглядывали в кастрюли, раздраженно хлопая крышками. Бабушка не пришла ни разу, а жили недалеко друг от друга, в десяти минутах неспешной ходьбы. Я тогда и не понимала, что это противоречит женской сути -первый внук не вызвал у свекрови родственных чувств. Поняла только, став сама бабушкой. Ночью вставала, оберегая покой невестки, хотя работала и работаю по сей день ради внука, но взяв в руки пищащий комочек, чувствовала в груди сладостно-щемящее,непередаваемое словами чувство любви и нежности к этому родному существу.

А что же Лёня, оставшийся с мамой в просторной квартире? Прежде всего спустил в подъезд наш мебельный гарнитур-моё приданное. Мы сняли меблированную комнату и свою мебель просто некуда было поместить. Затем женился на разбитной, как вскоре оказалось,пьющей, старше себя лет на пять, женщине. Я не общалась с ними, меня по-прежнему не привечали в доме свекрови, но Гена виделся с братцем, бывал у них. В новообразованной семье теперь случались даже драки, «младшая» невестка не желала уступать маме ни в чём, знала свои права- но разнимать их приезжала милиция. Лёня ещё раз сделал нам «доброе» дело, отобрал очередь в жилищный кооператив, куда раньше его подал заявление старший брат. Но у Лёни было уже двое детей, неоспоримое преимущество, поэтому нашей семье отказали, вычеркнули из списка, а его семью поставили в очередь.Александра Ивановна испугалась нашего возвращения.Знала бы только она,что я ни за какие коврижки не стала бы с ней жить.Развелась бы с мужем, если бы он возражал, уехала бы в деревню к своим родителям, но к ней в квартиру никогда не вернулась бы. Но мама этого не знала и уговорила Лёню отказаться от «нашей» квартиры и очередь вернулась к нам, однако Лёня взял за это определенную сумму, а как же, родня родней, а уступку нужно оплатить.

Мы въехали, наконец, в свой дом, первичный взнос внесли мои родители, Лёнина жена, Валя, кстати, не работавшая после рождения детей ни дня, тоже въехала, но в тюрьму, за кражу. Стали в те годы появляться магазины-самообслуживания и бутылку шампанского Валя прихватывала не раз. Пили вместе с Лёней, правда, посадили её за более серьезную кражу.

Внуки Александры Ивановны остались на её руках-но она не роптала- ведь от любимого сына рождены. Нашего сына она знать не хотела, впрочем, он её и не воспринимал, как бабушку. Называл по имени-отчеству, со словом «бабушка» она не ассоциировала.

Дряхлела, стала вызывать «неотложки», часто по ночам стучала к сыну в комнату, чем он был крайне недоволен. Недовольство выражал гневно, внуки его поддерживали, бабушке не место в квартире, молодым нужно устраивать личную жизнь, а тут старуха цепляется за жизнь, спать не дает. Лёня появился у нас: надо взять маму к себе, он устал от неё, пора и старшему отдать сыновий « долг», как любят сейчас писать в соцсетях. Я отказалась обсуждать этот вопрос,Гена без восторга, но согласился. «Хорошо- тогда сказала я-но наш сын скоро женится, в зятья я его не отдам. Лучшее место в квартире-ему с женой, бабушке-что останется, уж не обессудьте » Вот такой неблагодарной я оказалась. Конечно, одна из комнат была бы её. Но мама не захотела к нам на таких условиях и попросилась к младшей сестре в деревню. Знать бы ей, что сын мой вырос порядочным человеком, её-тоже, а я из наивной девочки не переросла в мстительную фурию. В деревню её взяли, но с мебелью, частью пенсии. Чистоплотная, привыкшая к удобствам, медицинской помощи, Александра Ивановна страдала. В просторной избе было зимой холодно, дуло из-под двери, она украдкой она подбрасывала поленья в печку, мерзла. Любимые внуки её навещали, а как же, в определенные числа ежемесячно. Деревенские племянники, завидя в окно гостей, спешащих увидеть бабушку, объявляли родителям: «Инкассаторы приехали». Иногда приезжал Лёня, вальяжный, хамоватый, но мама радовалась: «Сынок приехал!»

Семь лет жила моя свекровь в изгнании, внуки наезжали каждый месяц, бабушка ведь, родной человек, при этом исправно увозя домой положенную им часть пенсии, к работе они не стремились. Мама их вернулась из мест не столь отдаленных, но папа её не принял. Ворованное шампанское любил попивать, а ответ держала жена, ему бы остановить её порочную тягу к воровству, да куда там, но за порог он её, мать своих детей, больше не пустил.

В восемьдесят два года Александра Ивановна скончалась, лишенная медицинской помощи, хороших бытовых условий, да просто элементарного ухода, в котором нуждается пожилой человек. А материнская любовь ущербна, если она избирательна, любят всех детей одинаково. Невестку, как дочь, любить невозможно, но относиться к ней порядочно, свекровь просто обязана и воздастся ей за это.